Глава 1
ЧУДЕСНАЯ ОПЕРАЦИЯ
С ноября 1953 по апрель 1954 года я, будучи студентом-медиком, проработал
шесть месяцев в родильном отделении одной парижской больницы в качестве
экстерна. В то время экстернам в клиниках доверяли лишь простейшие
обязанности. На практику по акушерству я попал случайно - просто
место было вакантным. Никакого интереса к родам у меня не было,
акушером становиться я не собирался, к тому же мне было нужно время
для серьезной подготовки к важным экзаменам, так что в родильном
отделении я старался бывать как можно меньше. Практика длилась достаточно
долго, и я смог изучить основы акушерского дела и понять, что в
истории деторождения наступает новый этап.
Мои комментарии как наблюдателя
После конференций мне, прежде всего, вспоминается то, о чем говорилось
в кулуарах между заседаниями или в ресторане. В больнице тоже нередко
больше узнаешь в нерабочей обстановке. Однажды мы обедали с одним
из интернов того самого родильного отделения, где я был экстерном.
В 1950-е годы интернами в парижских больницах работали молодые практикующие
доктора, и их полномочия были весьма серьезны. Когда разговор зашел
о том, какой стремительный скачок сделала медицина после Второй
мировой войны, он рассказал мне, как ему видится будущее акушерства.
«Практическая часть акушерства станет очень простой», - говорил
он. - «Если роды идут легко и без проблем, значит, можно рожать
как обычно, а если они затяжные и трудные, то медлить нечего: кесарево
сечение в нижнем маточном сегменте. Это будет пустячная операция!»
Эта техника кесарева сечения была в ту пору новой и в 1950-е годы
в силу своей безопасности постепенно стала вытеснять классическую.
За время полугодовой практики в качестве экстерна мне однажды представилась
возможность ассистировать при кесаревом сечении в нижнем сегменте.
Этого было достаточно, чтобы понять основные этапы операции. В то
время в парижских клиниках кесарево сечение делалось примерно в
1% случаев.
На пути развития новой техники лежали серьезные препятствия. Главным
из них было то, что акушеры редко имели хирургическую подготовку.
В большинстве случаев они зависели от хирургов, а те еще мало владели
новой техникой. У акушеров было устоявшееся пристрастие к щипцам,
ставшим в течение трех веков символом акушерской врачебной практики.
Разговорившись с толковым интерном, я понял, что многие доктора
предпочитали не замечать появления новой, безопасной техники кесарева
сечения, словно побаиваясь своих коллег-хирургов и их столь престижного
статуса. То, что я был в родильном отделении всего лишь малоискушенным
наблюдателем (ведь я собирался становиться хирургом), помогло мне
понять, какими мотивами были движимы многие врачи-практики: им «мешали»
возраст и профессиональный опыт. Не примечательно ли, что врач,
заведовавший в то время родильным отделением и давший свое имя одной
из разновидностей акушерских щипцов, почему-то никогда не поддерживал
разговоров ни о кесаревом сечении, ни о его перспективах?
Мои комментарии как участника событий
Едва став интерном, я стал активно заниматься хирургией, ведь я
мечтал об этом еще в бытность студентом-медиком. Успех, результат
– вот к чему я стремился, так что меня не могла удовлетворить работа
в терапевтических отделениях, где занимались преимущественно диагностикой.
(Это было сразу видно, так как с первого же дня учебы мы активно
участвовали в буднях больничной жизни). Бросалось в глаза, что блистательные
доктора, обсуждавшие мудреные диагнозы, мало интересовались лечением
и зачастую не могли повлиять на течение болезни. В хирургии все
было по-другому. До сих пор помню одну из первых пациенток, которую
видел в хирургическом отделении. У нее было ущемление грыжи, и нехитрая
операция спасла ей жизнь.
Однажды, когда я был на ночном дежурстве в отделении хирургии, мой
приятель из родильного отделения позвал меня ассистировать при экстренном
кесаревом сечении. Так я научился новой технике этой операции. Я
не мог и предположить тогда, что эта случайность предопределит мою
будущую врачебную карьеру.
Позже, в 1958-59 годах меня призвали в армию и, как многих других,
отправили на алжирскую войну. Я был приписан к госпиталю в Тизи-Узу,
административном центре Большой Кабилии, населенной в основном берберами.
Мы были заняты работой днем и ночью, было много операций, и это
была преимущественно военно-полевая хирургия. Время от времени к
нам поступали из горных селений женщины с затяжными родами. Я спасал
новорожденным жизнь с помощью кесарева сечения в нижнем маточном
сегменте, и на следующий день после операции все селение говорило
об этом спасении, как о чуде. Позднее, летом 1960 года открылась
вакансия хирурга в Гвинее, в Западной Африке. Там новая безопасная
техника мне тоже очень пригодилась.
В 1962 году я узнал, что больнице в 80 км от Парижа потребовался
доктор в хирургическое отделение. Я послал резюме, даже предварительно
не посетив эту больницу. Мне подходил вариант жить за пределами
столицы, но неподалеку от нее. Так я перебрался в маленький городок
Питивье. В одном здании с хирургическим находилось небольшое родильное
отделение, в котором работали две акушерки. Они очень обрадовались
моему появлению, узнав, что я владею современной безопасной техникой
кесарева сечения. Там же был хирург старшего поколения, который
по-прежнему оперировал классическим способом. Когда я впервые сделал
кесарево сечение в Питивье (между операцией вправления грыжи и удалением
желчного пузыря), старшая операционная сестра всплеснула руками:
«Что за чудесная операция! Это просто спасение!»
  
Вы можете почитать главы, на которые
есть ссылки
|
Семейный
центр >
Книги
> Беременность
