Рассказы о родах

Так родился Данила...

"История моей беременности и родов могла бы стать частью романа из студенческой жизни. Я приехала из Норильска, где была лучшей ученицей математической школы, поступать в знаменитый МИФИ. Все соседи смеялись над моей мамой, обменявшей прекрасную бабушкину трехкомнатную квартиру на комнату в московской коммуналке: «Подожди ты с обменом, дай ей сначала поступить в институт!» Но мамина решительность не нуждалась ни в чьей поддержке: «Ничего, поступит!». И мне действительно все удалось. Наступила самостоятельная жизнь на очень маленькие деньги, длинная дорога в институт из одного конца Москвы в другой, сидение в библиотеке вечерами до самого закрытия.

ОН встретился в очень нужный момент, когда я уже совсем замерзала от московского одиночества. Мы были ужасно влюблены, умели радоваться каждому дню и не строили никаких планов на будущее. Очень скоро я поняла, что беременна, и как-то по-детски испугалась. Не знала, как сообщить ему о своем положении, думала, что это будет означать конец нашим, только что начавшимся отношениям. В один из вечеров, набрав полную грудь воздуха, я выпалила все разом: что жду ребенка, что ни за какие коврижки не буду делать аборт и что у меня... эпилепсия. Самым сложным для меня оказалось сказать о своем заболевании. Я знаю, что люди очень боятся этой болезни, на самом деле, с ней вполне можно жить, если относиться к ней разумно. Я никогда не забуду его совершенно неожиданной для меня радости, полного отсутствия страха перед будущим, готовности к совместным трудностям.

Беременность проходила легко, настроение было отличное. Мы вместе прочитали огромное количество книг о беременности, детях, родах. Посещали курсы по подготовке к родам, куда приходили беременные вместе с их партнерами. Каждый день я выполняла упражнения, рекомендованные на курсах, следила за питанием, старалась как можно больше времени проводить на воздухе. Мне очень хотелось рожать дома. Но мой муж был категорически против и потому, что мы жили в коммунальной квартире, а главное, конечно же, из-за моей болезни. Но при выборе роддома, в этом я была непреклонна, мы остановились на том, где дети лежат в палате вместе с матерями.

Схватки начались поздно вечером. Машина нашего приятеля стояла наготове, чтобы в любой момент отвести меня в роддом, находившийся в пятнадцати минутах от дома. Но я не хотела выезжать заранее. Я понимала, что все идет хорошо. Боль в пояснице была вполне терпимой. Схватки стали повторяться через определенный промежуток времени. Я ходила по квартире, почему-то пела. Периодически становилась у дивана то на четвереньки, то просто на колени. Думаю, что наблюдающему за мной мужу все это казалось довольно странным. Он очень нервничал. Подходил, брал меня за руку, говорил нежные слова. У меня было ощущение, что я выполняю очень сложную работу.

Промежуток между схватками – 20 минут. Довольно долго стою под теплым душем. Зная правила роддома, сбриваю волосы на лобке и в промежности. Ставлю себе клизму. Все это делаю очень спокойно, радуясь, что нашлось конкретное дело, стараясь сохранять во время схваток замедленное правильное дыхание, как меня учили. Все время разговариваю со своим ребеночком: « Все будет хорошо, я тебя уже жду».

Четыре часа утра. Принимаю решение - пора ехать. Садимся в машину. Дорога кажется длинной, хотя мы едем очень быстро по пустым ночным улицам. Но малышу явно не нравится запах бензина в стареньком «Москвиче» – он вдруг начинает отчаянно пинаться.

В приемном отделении, глядя на мое спокойное лицо, акушерка спрашивает скептически: « Не рано ли ты приехала? У тебя похоже еще и схваток-то нет.» После моих слов о том, что схват­ки идут через каждые 10 минут, она продолжает все так же недоверчиво и оценивающе на меня смотреть, начиная задавать стандартные вопросы о том, какие это роды по счету, были ли аборты и венерические болезни. Тут на мое счастье начинается очередная схватка. Я дышу как паровоз , вдыхая воздух через нос, а на выдохе издаю громкие звуки типа «пфуф» и «пхух», причем делаю это, видимо, весьма профессионально, так как поведение акушерки резко меняется. Она сразу становится доброжелательной и кладет меня на кушетку, осматривает и отмечает раскрытие шейки матки уже на семь сантиметров. «А ты молодец, не крикуша, знаешь что делаешь», - говорит она с мягкой улыбкой. Моим талантам «брадобрея» тоже отдается должное, но, на всякий случай, промежность смазывают раствором йода. А вот качество поставленной мной клизмы подвергается сомнению. По этому поводу мне ставят еще одну, гигантских размеров.

Потом, уже в казенном халате, бывшем в далеком прошлом красного цвета, заглядываю в холл приемного отделения, где все еще сидит мой муж с выражением полной беспомощности на лице. Успеваю подбодрить его несколькими словами. Он явно в них нуждается. Еще раз убеждаюсь, что нами принято правильное решение о том, что он не будет присутствовать при родах. Иначе он принес бы врачам гораздо больше беспокойства, чем я.

Вместе с акушеркой поднимаюсь на второй этаж и оказываюсь в предродовой палате, где уже лежат три орущие женщины. Я присоединяюсь к их хору лишь на полчаса, после чего отхо­дят воды и меня перевозят в родовую.

Потуги были сильными. Очень мешало горизонтальное положение на родовом столе. Хотелось сесть на корточки. Тужилась, дышала, между потугами пыталась как следует расслабиться, слушалась каждого слова акушерки. Моя ответственная «работа» и полное отсутствие страха перед происходящим увенчиваются успехом. Очень сильная боль, при которой я впервые по-настоя­щему громко кричу, ощущение, что я хочу по-большому, еще одна раздирающая потуга... и вот уже мой ребенок на руках у акушерки. Мальчик. Пуповину отрезают сразу, до прикращения пульсации. Не надеясь на согласие, умоляющим голосом прошу положить мне ребенка на живот. В ответ слышу неожиданное доброжелательное: «Ладно уж. Заслужила». Ни с чем несравнимо это чувство близости с малышом. Правда уже через мгновение его забирают, чтобы взвесить (3,9 килограмма) и прикрепить резиновую бирку с номером на его ручку. В это время у меня отходит плацента. Мне кладут лед на живот, накрывают одеялом и перевозят в палату. Я сразу же засыпаю.

В палате мы лежим вместе с малышом. Я уже зову его по имени – Данила. Кормлю его не по расписанию, а сразу же когда он просыпается и проявляет признаки голода. Он спокойный, очень хорошо сосет. Через пять дней, показавшихся мне такими длинными из-за того, что мой муж все еще не видел мальчика, нас выписывают".

Еще рассказ о родах >>>