Новости от Лёни Акимова
<<<

18 ноября 2008 г.

Начну с извинения, что так долго не писал. В клинике с интернетом засада, а разыскивать и-нет-кафе просто времени нет. Конечно,  давно уже можно было что-то придумать, но… не сложилось. Так что пишу уже из Москвы, по свежим впечатлениям...

Итак, Лейпциг показался нам не то, чтобы негостеприимным, но непонятным каким-то. Пустынно. В Москве столько же людей можно встретить где-то в два часа ночи.  Рядом с современными зданиями из фирменного немецкого кирпича стоят уже пожилые, местами блочные «совковые», дома и особняки …надцатого века, часто брошенные, с выбитыми стеклами. Говорят, это наследие объединения Германии - на восстановление у государства денег сейчас нет, но ждут, что вот приедет богатый хозяин на белом коне, выкупит здание, отремонтирует «прям как было» и будет впредь беречь и ухаживать долгие годы. А раз абы как ремонтировать нельзя, так что… эти дома так и стоят. Зато детская больница - современнейший корпус на территории раскинувшегося на несколько кварталов университета, одного из самых старых в Европе. Говорят он построен в еще1409 году, по-моему,  у нас тогда еще по лесам Соловьи-Разбойники бегали. Заходишь, и забываешь, что где-то там, в нереальном далеке люди сходят с ума  от кризисных проблем. Здесь все понятно и очевидно - вот отделение неотложной помощи, вон цветные коридоры поликлиники, в которых яркие игрушки, огромные конструкторы и масштабные макеты напоминают о  любимой детской тематике , вон специалисты сидят в кабинетах, нашпигованных самой современной аппаратурой.В центральном холле дети лазают по гигантской мягкой ящерице метров в пятнадцать длиной, а те, кто не в настроении или не в состоянии - сидят у стационарных детских стоек-компютеров, пока родители в кафешке кофеевничают. Так что  в кризис здесь скорее лишний дом не отреставрируют,  а дети остаются основным приоритетом и достойную помощь им окажут в любом случае.

20 ноября 2008 г.

Профессор Кортманн, под началом которого мы облучаемся оказался приветливым, очень внимательным и, видимо, знающим себе цену специалистом. Он ответил на все наши вопросы по лечению, рассказал о статистике международной и своем опыте, поговорили о возможных перспективах, и о том, как  снизить побочные эффекты от облучения. Понятно, что никто сейчас не может предсказать результаты такой терапии, но  надежды наши на лучшее вполне обоснованы, у них был положительный опыт борьбы с заболеваниями со сходной гистологией. Так что начинаем!

22 ноября 2008 г.

Наконец-то определились с жильем - нам дали комнату в общежитии Ronald McDonald’s Haus. Да, в Лейпциге тоже есть такой! Здание находится  в 15-ти минутах ходьбы от нашей клиники и представляет собой воплощение совершенно  авангардной и свободной архитектурной идеи. Домик раза в два поменьше, чем берлинский, зато это отдельно стоящее здание, здесь очень светло из-за множества стеклянных перекрытий. Все пространство первого этажа очень ненавязчиво зонировано так, что одна часть мягко перетекает в другую: кухня с обилием столешниц разных форм (с посудомойками и барными стойками) переходит в столовую и многоуровневую «чайную», ко всему этому примыкает детский уголок, то есть мамы-папы могут спокойно готовить, а детки тут же, у них на глазах, играть в свои конструкторы.  

С другой стороны кухня граничит с камином такой причудливой формы, что создается ощущение, что ты попал на Ближний Восток: огромная круглая труба, обмазанная глиной и побеленная поднимается под потолок, а вокруг нее располагается диван с подушечками - очень объединяющая задумка. Тут же есть и комната для стирки (жаль, что на всех одна машина), офис и комната отдыха с телевизором. Но выяснилось, что всеми этими удобствами пользоваться у нас почти нет возможности, так как нам фактически пришлось поселиться в самой клинике. Кто бы мог подумать!

25 ноября - 5 декабря 2008 г.

Оказалось, что технически наше лечение построено таким образом, что уже  в 7 утра нам нужно оказаться в корпусе, где проходит само облучение. Хоть это всего  метров в пятистах от основной детской клиники, всё равно Лёника нужно разбудить (а он привык укладываться поздно), уговорить одеться, добраться  до места, облучиться, и всё это с песнями-прибаутками.  Да ещё после всех этих процедур врачи норовят подключить какую-нибудь капельницу, так что не скучно. Но Лёник сразу дал понять, что этот номер не пройдет, никуда он идти не собирается и вообще ночь на улице. Конечно, сейчас  эти буковки можно так спокойно читать, а на самом деле больничные коридоры оглушал такой крик, то к нам сбегались все дежурные сестры и врачи.  На следующий день мы попробовали запихнуть его, полуодетого, в коляску, пристегнуть ремнями и укутать тёплыми платками-одеялами.  No pasaran! Все одеяла сброшены на асфальт, прохожие в шоке - по морозу изверги-родители тащат орущего нечеловеческим криком полуголого ребенка..  На помощь пришла ординатор Люся (она немного понимает по-русски, ее мама родом из Баку): она придумала использовать больничный транспорт, и... Лёньке неожиданно понравилось! Дяденьки в оранжевых комбинезонах  (почти космонавты) большими и сильными руками заворачивают его в одеяльце, пристёгивают ремнями к каталке и заталкивают в яркую машину скорой помощи. Вот это круто!

Столько подготовки и суеты вокруг, хотя само лечение занимает минуты. Мальчишке нашему одевают плотно облегающую маску из голубого пластика с нанесенными рисками, чтобы облучались только расчетные зоны - в ней он похож на Плаву Лагуну из фильма «Пятый элемент»; затем всю эту конструкцию крепят к основанию и поднимают под потолок. По установке скользят зелёные лучи прицелов, все выходят из помещения, а на мониторе видно, как вокруг Лёньки ездят какие-то космические агрегаты. Вроде бы все просто, технично, но от каждой новой дозы облучения зависит жизнь и здоровье нашего маленького человека.

В течение дня Лёньке что-то капают, так что особенно из палаты никуда и не выйдешь, но он молодец, стойко выносит «все тяготы и лишения», много играет, когда хорошее настроение - гоняет по отделению на велосипеде или играет в футбол. Потяжелее приходится Свете - здесь все на ней, да плюс еще языковой барьер и полное отсутствие русских в  отделении. Так что непросто, конечно, но жить можно. Главное, чтобы с основным лечением все удалось. Результаты облучения можно будет оценить только в марте, так что пока лучимся и живем, не особенно заглядывая в послезавтрашний день.